Разведчик трассы — Иван Ефремов - Статьи об Иване Ефремове - Каталог статей - Свобода внутри нас

Жизнь Ивана Антоновича Ефремова (1907—1972), доктора биологических наук, палеонтолога, геолога, писателя, сложилась так удивительно, что сама по себе может стать сюжетом полного захватывающих событий романа.
22 апреля 1982 года И. А. Ефремову исполнилось бы 75 лет.
За отпущенный ему жизненным срок он достиг в разных областях своей деятельности таких впечатляющих результатов, что смело можно сказать — прожил не одну, а несколько жизней. Достаточно только упомянуть, что за четверть веке, с 1926 года, он участвовал в общей сложности в 17 палеонтологических и 14 геологических экспедициях Академии наук СССР, из которых: руководил 26-ю; что им опубликовано свыше ста научных трудов, из них 18 монографий; что художественные произведения Ефремова выходили отдельными книгами не менее 350 раз на 45 языках, а роман «Туманность Андромеды», при несший ему мировое признание, выдержал 80 изданий на 39 языках разных стран.
Обе сферы его деятельности настолько взаимосвязаны, что нельзя отделить писателя от ученого. В наши дни, когда дифференциация знаний делает специальности все более узкими, исключительная широта интересов и огромная эрудиция Ефремова подтверждают на живом примере возможность грядущего синтеза научного и художественного мышления, о чем он так страстно мечтал, изображая всесторонне одаренных людей Эры Великого Кольца. Ефремов был убежден, что редкостно-единичное когда-нибудь станет массовым: на высших ступенях социального развития люди вновь обретут универсальность гениев античной Греции или мудрецов древней Индии, владевших с одинаковым совершенством и духовными - и телесными силами.
Не отсюда ли его стремление проникнуть в загадки древнейших цивилизаций и включить их, как звенья, в бесконечную цепь времен, уводящую в необозримые дали еще не свершившейся, но как бы уже запечатленной истории? Не потому ли исторические романы и повести столь же для него органичны, как и научно-фантастические?
Герои Ефремова, подобно ему самому, опережают свое время. Но личность писателя неизмеримо богаче созданных им героев вместе взятых. Сопоставляя впечатления о Ефремове с его книгами, невольно делаешь вывод, что он вложил в них лишь малую долю своего могучего интеллекта и душевного опыта. Обаяние этого человека, необъятность его знаний и гигантская память восхищали каждого, кому приходилось общаться с ним. Обсуждая любую из предложенных тем, он говорил так веско и так доказательно, что сразу настраивал на свою волну. Ты явственно ощущал работу мысли, которая облекалась в слова — самые нужные и самые точные. Он говорил, как писал — тот же аналитический стиль изложения, та же несокрушимая логика и всегда свои, незаемные мысли. Сказанное Ефремовым можно было печатать и печаталось почти без поправок. Говорил он медленно, отделяя «абзацы» паузами, подчеркивая интонацией главное. Записывать за ним было легко. Любая фраза казалась материализованной мыслью, влитой в отобранные слова.
Готовясь с моим другом и соавтором писателем Владимиром Дмитревским к работе над книгой «Через горы времени. Очерк творчества И. Ефремова», мы старались узнать у Ивана Антоновича его отношение ко многим вопросам, которых предстояло коснуться в монографии. Жалею, что записал при нем только одну беседу, правда, продолжалась она шесть часов,— ту самую, что спустя почти двадцать лет опубликовал в «Вопросах литературы». Записанное по памяти даже через несколько часов не передает точных формулировок.
Беседуя с ним, вернее, выслушивая его монологи, всегда поразительно интересные, ты чувствовал, как он творит, ибо высказывания Ефремова сами по себе были актом творчества. Именно актом, процессом, который происходил в твоем присутствии и, должно быть, не отличался по методу от работы наедине, когда он переносил свои размышления на бумагу, то ли в форме статьи, то ли влагая их в уста персонажей. Конечно, в описаниях и в прямом действии Ефремов — прежде всего художник. Но он не боялся перегружать повествование идеями, не облеченными в образы. Покоряет он не только сюжетами, но и логикой развития мысли, поэзией идей, раскованным голосом самого автора. О чем бы ни говорил и ни писал Ефремов, все подчинялось хорошо продуманной единой концепции: природа — человек — общество.
Он обратился к писательству в начале 40-х годов, обогащенный огромным опытом палеонтологических исследований и практической работы в области геологии. Все, чего он достиг, все, что познал, преломлялось в его произведениях.
Остановлюсь в этом очерке на мало известных эпизодах биографии Ефремова, оставивших заметный след в его творчестве. Речь идет о трех геологических экспедициях, имеющих прямое отношение к великой стройке нашего времени — БАМу.
В январе текущего года в «Ленинградской правде» появился репортаж В. Чичина «Шаги магистрали». Вот что там сказано:
«Ленгипротранс — генеральный проектировщик ленинградского участка магистрали, протянувшегося от Чары до Тынды на 631 километр. Уникальная по своим масштабам работа, суровые природные условия стали серьезным испытанием на мастерство не только для строителей, но и для проектировщиков. Тем весомее успех, достигнутый здесь в ноябре прошлого года: с опережением более чем на месяц от Тынды до Усть-Нюкжи (а это больше половины участка) пошли пассажирские поезда».
До Чары еще около трехсот трудных километров — сквозь горы, через реки, тайгу. Пока передовые отряды путейцев, дорожников, взрывников, механизаторов, наращивая темп работ, продвигаются дальше, специалисты Ленгипротранса составляют рабочие чертежи железнодорожных станций, служебно-технических и жилых зданий...
Оглянемся в прошлое.
Все, кто читал «Туманность Андромеды», помнят одну из героинь романа Чару Нанди. «Однако лишь немногие знают,— пишут академики В. Меннер и А. Яншин в газетной заметке «Фантаст прокладывал тропу»,— что имя этой необыкновенной девушки произошло от знаменитой теперь сибирской реки Чары, которая в 30-е годы очаровала самого Ивана Антоновича».
А вот небольшой отрывок из интервью, взятого у писателя журналистом Н. Болотниковым: «В начале 30-х годов Иван Антонович работал в районах, о которых в наши дни говорит чуть ли не вся мировая печать. В беседе со мной он вскользь, как бы между прочим назвал эти районы: Амуро-Амгунский водораздел, Алданский хребет, река Токко — приток Чары в Витимо-Олекминском национальном округе, трасса Лена — Бодайбо — Тында... Я записал эти названия, но лишь теперь взглянул на карту... Вот здорово! Оказывается, Иван Антонович был одним из первопроходцев и исследователей великой стройки — Байкало-Амурской магистрали!»
Передо мной документы из архива писателя, любезно предоставленные его женой Т. И. Ефремовой.
Удостоверение, выданное (в Хабаровске) Дальневосточным крайисполкомом 27 июня 1931 года «начальнику отряда Нижне-Амурской геологической экспедиции Академии наук СССР тов. Ефремову Ивану Антоновичу в том, что он командируется в Эворон-Лимурийский район во главе отряда Экспедиции для производства геологических работ... Предлагается всем организациям оказывать всяческое содействие отряду Экспедиции в его работе...»
Так что же скрывается за скупыми словами этих удостоверений?
В 1931 году 24-летний Ефремов во главе небольшого отряда вместе с другой партией под началом геолога Е. В. Павловского спустился пароходом до села Пермского и оттуда — до Нижне-Тамбовского, чтобы идти далее своим маршрутом. Отряд Ефремова исследовал район озера Эворон и долину реки Горин, попутно найдя и строительный материал (цемент).
Ныне трасса железной дороги проходит по этим самым местам, поворачивая в Комсомольск-на-Амуре, Комсомольцы-строители дальневосточного города развернули строительство в 1932 году. Потому и трасса изогнулась к городу, а не прошла вдоль всей реки Горин, напрямую к порту Советская Гавань, как предполагал Ефремов.
Позднее он рассказал о результатах экспедиции в книге, написанной вместе с Е. В. Павловским,— «Геологический очерк западной половины Озерного района Приамурья». И, как верно заметил инженер-изыскатель Ю. Федин в статье, напечатанной в молодежной газете Хабаровска, «за специальным, сугубо деловым описанием впервые пройденного района останутся ночи у костра, переправы через горные реки, все то, что связано с походом и таежным бытом»
Вторая экспедиция, выполнявшая задание «Сибстройпути» наркомата путей сообщения, проходила в несравненно более трудных условиях. Геологи из-за всяких неполадок выехали из Иркутска с опозданием и попали на место поздней осенью, Не хватало снаряжения и теплой одежды, а предстояло пройти несколько сот километров по нехо-женым таежным чащам — вдоль реки Нюкжи и ее боковых притоков Ларба и Геткан, до, самой Тынды.
Вот выдержка из книги И. А, Ефремова «Геологический очерк Олекмо-Тындинского района»: «Последняя треть пути была пройдена по глубокому снегу и при морозах, доходивших до —28°. Общее протяжение рабочего пути с боковыми ходами около 600 км. Весь маршрут был проделан исключительно пешком. Несмотря на тяжелые условия работы в холодное время года, при недостатке снаряжения и пешем пути, весь небольшой состав партии проявил исключительную преданность делу». Ефремов особо отмечает коллектора Г. А. Прошкурата рабочих А. И. Яковлева, М. С, Корякина и эвенка-проводника Н. С. Непсердинова, которому приносит «глав ную благодарность».
Академик В. А, Обручев в Предисловии к очерку Ефремова подчеркнул особые трудности, которые были преодолены всеми четырьмя отрядами, исследовавшими вместе с путейцами наименее известные пространства между Леной и Амурским бассейном, «В настоящее время,— писал Обручев,— все язи с быстро развивающимся социалистическим строительством Сибири и освоением обширных пространств ее северной половины, требующим улучшения всех путей сообщения, вопрос о северном варианте (трассы) снова сделался актуальным», И далее — такие примечательные строки: «Весьма обстоятельный отчет И. А. Ефремова, содержит характеристику участка Нюкже — Тында... где трасса пролегает вверх по долине р. Нюкжа и переваливает по очень пологому и низкому водоразделу в долину р. Геткан, В заключительной главе отчета сделаны указания на предстоящие при постройке железной дороги затруднения в виде подвижных каменных рек (осыпей) на склонах, заболоченности и развития вечной мерзлоты. Но эти затруднения неизбежны во всех гористых районах Восточной Сибири...»